25 апреля в «Театре на Спасской» прошла лекция руководителя «Пятого этажа» Дарьи Ткачевой о творчестве одного из самых влиятельных современных художников Кристиана Болтански.
Кристиан Болтански родился в 1944 году в Париже, вскоре после снятия немецкой оккупации. Отец – украинский еврей, мать – католичка с Корсики. Болтански рос на рассказах о том, как его семья выживала во время войны, поэтому самые важные темы его искусства – это утрата, память и смерть. На лекции мы рассмотрели множество его проектов, и вот некоторые из них:
В работе «Фотоальбом семьи Д., 1939-1964» (1971) Болтански объединил 150 семейных фотографий своего друга Мишеля Дюрана, которые выражают общие ритуалы любой семьи: практически у каждого есть такие кадры с праздников или отдыха на море. Болтански показывает хрупкость индивидуального опыта, растворенного в безличном коллективном. Он также постоянно обращается к теме детства и его утраты как к «первой смерти». Детство, по его мнению, – время анонимности, потому что узнать взрослого человека по детским фотографиям довольно трудно, как и оценить, насколько достоверны детские воспоминания. Для инсталляции «10 фотопортретов Кристиана Болтански» (1972) он сфотографировал разных детей, представляя их как себя. Лишь на последней из них действительно изображен Болтански.
В 1990 году он создает серию проектов «Мертвые швейцарцы», где использует фотографии из швейцарских газетных некрологов. Швейцария, сохранявшая во время Второй мировой войны нейтралитет, ассоциируется с нормальностью, стабильностью и надежностью, но люди там тоже не бессмертны. Зернистые увеличенные фотографии с почти стертыми чертами лиц оставляют лишь безличные образы. Часто его работы выглядят как мемориалы, алтари или некие гробницы: с 1985 по 1991 он создает серию работ «Монументы», которая заставляет думать об утрате и отсутствии.
Болтански собирает чужие фото и вещи, одежду из секонд-хендов, чтобы реконструировать собственную биографию. Вещи становятся символами, связанными своей принадлежностью с человеком, но отчужденными от него. Они безымянны и лишены персоны, а потому открывают огромное поле для интерпретаций как вещи-памятники из мрачных псевдоархивов.
Для западной аудитории связь его искусства с ужасами холокоста очевидна, однако Болтански не говорит об этом прямо: он работает не столько с конкретными ситуациями, сколько с эмоциями и ассоциациями зрителя. Холокост для него существует в памяти, которая преследует нас в настоящем. Это прошлое изучено и заархивировано по дневникам, фильмам, фотографиям и другим документам, чья задача заключается в фиксации достоверного факта. Болтански же фиксирует глубинные переживания, связанные с холокостом: изъятие, исчезновение, стирание личности, отсутствие. Эти чувства тоже часть памяти, которые могут относиться и к другим историям – личным или коллективным.
